Благодаря новой технологии три семьи, расставшиеся почти век назад, нашли другу друга и встретились в Израиле. Историю семьи и то, как каждый может найти родственников в любой части света, рассказывают Vesty.
Когда сионист Шабтай Баскин бежал из СССР в 1947 году, он точно знал, что больше никогда не увидит родных. Так и случилось. Железный занавес навсегда отделил его от братьев. В Израиле Шабтай завел семью. Потерял на войне сына. Но вырастил внука Рани, который мечтал узнать, что стало с утраченной частью семьи. Ему помог армейский друг Гилад Яфет, чей стартап MyHeritage сотворил чудо.
Рани Маркович. Фото: vesty.co.il
Рани Марковичу 46 лет. Он живет в Кфар-Сабе. Русского языка не знает. В молодости его дед был сионистским активистом. Его трижды арестовывали, он сидел в тюрьме НКВД. После войны понял: если не вырвется из СССР сейчас – то больше никогда. И сумел, добрался до Палестины. В новой стране он сразу принял все как родное. Перелом в его жизни наступил, когда на войне погиб любимый сын. Дед в его честь сменил фамилию – с галутной «Баскин» на Бейт-Цви, что означало «дом Цвики». Поменял дом, город, даже профессию – из инженера стал учителем. Словно хотел убежать от своего горя… «Мы с дедушкой были очень близки», — рассказывает его внук Рани.
Те времена и на идише старались не говорит, не то что на русском, поэтому родным языком деда стал иврит. К русскому его дед вернулся только в старости, когда ему в помощь дали сиделку, новую репатриантку из СССР. Вдруг оказалось, что дед помнит язык. Ему захотелось читать по-русски, дома появились русские книги.
Впервые историю деда Рани услышал еще школьником, когда делал работу на тему «Корни» («Шорашим») (это входит в обязательную школьную программу в Израиле. — прим. ред.) Но потом дед все расспросы о родных пресекал — боялся навредить им. «Вообще он был яростным антисталинистом. Тяжело переживал дело врачей, вообще все, связанное с судьбой советских евреев», — вспоминает внук.
Шабтай Баскин в молодости. Единственная сохранившаяся фотография
Внук Рани всегда мечтал раскрыть тайну своих корней. Он даже ездил в Беларусь с единственной сохранившейся фотографией деда в молодости. Обращался в архивы. Ничего больше этого снимка он предъявить не мог: к тому времени единственной свидетельницей прошлого осталась его тетя, но у нее началась болезнь Альцгеймера. Поиски ни к чему не привели, и тогда он вспомнил про Гилада Яфета. Гилад с юности интересовался генеалогией, а в 2003 году создал социальную сеть MyHeritage. Он рассказал Рани, что можно поместить в Интернет генеалогическое древо и с помощью разработанной его стартапом программы восстановить судьбы пропавших родственников.
Тот так и сделал. Вскоре нашлись протоколы допроса деда в НКВД в 1926 году. Затем — двухчасовая аудиозапись интервью деда израильскому историку в шестидесятых годах, где упоминались имена его братьев. Гилад обратился в архивы КГБ в Беларуси и в России. И — нашел следы дедовых братьев и его детей.
В девяностых годах все они выехали в США, сменили имена и фамилии. Но Гилад и его чудо-программа нашли всех. А вскоре все родственники познакомились лично. Первый сеанс связи прошел в офисе MyHeritage. «Когда я увидел по скайпу свою 86-летнюю тетю, племянницу деда, то почувствовал такое волнение, как будто сама история прошла рядом», — вспоминает Рани.
Две части семьи Марковича встретились по скайпу. Фото: vesty.co.il
Генеалогическое древо для 88 миллионов человек
Гилад Яфет – основатель стартапа MyHeritage и одноименной соцсети. Ею пользуются 88 миллионов человек по всему миру. Разработанная компанией технология позволяет бесплатно строить родословное дерево и с помощью перекрестных ссылок устанавливать связи с другими «деревьями», а также архивами разных стран.
Сегодня на сеть MyHeritage подписаны 88 миллионов человек. Она содержит 35 миллионов родословных на 42 языках, включая иврит и русский. В 2016 году в арсенал фирмы был включен генетический тест.
Рани Маркович – не единственный, кто с помощью стартапа Гилада нашел у себя «русские» корни. Другая история закрутилась вокруг Михаэля Гольдштейна из Иерусалима. Он приехал в Палестину после кишиневского погрома, в 1906 году, с одной частью семьи, а другая осталась в Российской империи. Сначала разлученные родные переписывались, но при Сталине связь прервалась. Михаэль кое-что знал о пропавших родственниках и заполнил генеалогическое древо по-английски на сайте MyHeritage. Оно совпало с древом человека по имени Юрий на русском. База данных установила, что они двоюродные братья. Более того — оба живут в Израиле в получасе езды друг от друга!
Еще одна история связана с семьей Бен-Нер. Она распалась в 1920 году, когда трое братьев-сионистов уехали из Белоруссии в Палестину. Вскоре туда же перебрались их родители, бабушки и дедушки – вся семья, кроме шахтера Шломо с женой и ребенком. До 1950 года палестинские родственники слали Шломо письма, фотографии и вещевые посылки. Он сдавал вещи спекулянтам и на вырученные деньги кормил семью.
Письмо Бен-Нера из Харькова в Палестину. Фото: vesty.co.il
В 1950 году тучи над евреями сгустились, и Шломо умолял родственников больше не писать ему. Связь прервалась. Шломо скончался, оставив после себя дочь с 4-летним сыном Сашей.
В семидесятых годах повзрослевший Саша просил выезжающих в Израиль отыскать его израильских родственников. «Передайте им только одно: внук Шломо жив, не забывайте его», — сказал он.
Прошло еще 40 лет. Саша репатриировался в Израиль. К тому времени с момента распада семьи прошел почти век. Почти не надеясь на успех, Саша заполнил на сайте свое генеалогическое древо. И надо же такому случиться, что это сделали и его израильские родственники. Обнаружив похожие связи, они позвонили по указанному телефону. Обрадованный Саша сообщил, что живет в гостинице на улице Ха-Яркон в Тель-Авиве. В телефоне повисла потрясенная пауза: на той же улице жили его родные, которых он разыскивал всю жизнь.
