Профессор Лорен Грэхэм: «В России люди боятся быть успешными»

«Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России»* — так называется книга известного американского историка науки, почетного профессора Массачусетского технологического университета Лорена Грэхэма, имя которого стало неожиданно широко популярно в отечестве после его выступления на дискуссии, организованной Сбербанком на Петербургском экономическом форуме. «Вы хотите молока без коровы», — заявил 82-летний профессор, большую часть своей жизни посвятивший ответу на вопрос: почему в России хорошо с мозгами, но так плохо с инновациями и экономикой. Ролик его выступления веером разошелся по интернету. «Главная проблема — в социально-политической системе», — сказал профессор в эксклюзивном интервью для The New Times

Профессор Лорен Грэхэм на той самой дискуссии на Петербургском экономическом форуме, 16 июня 2016 года

Один из тех, кто выложил видео вашего выступления на форуме в Санкт-Петербурге, проанонсировал его так: «Россия — это то место, где сажают умных. Профессор MIT рассказал, почему при Путине у русских ничего не получится».

Это, конечно, большое упрощение: я предпочитаю более детализированное и серьезное объяснение. Но если коротко: в России такая система власти, которая мешает созданию социальных, экономических, правовых условий для модернизации и подавляет людей, которые пытаются оппонировать власти. В этом смысле автор анонса прав. Причем такая модель поведения власти была и в царской России, и в советские времена, и сейчас.

Есть несколько совершенно поразительных примеров. В 1964 году ваши Басов и Прохоров получили Нобелевскую премию за работы по созданию лазера. Рынок лазеров — сегодня это триллионы долларов, но Россия на этом рынке имеет меньше 1 %.

Другой пример: еще в начале 1950-х годов Сергей Лебедев разработал БЭСМ — большую или быстродействующую электронно-счетную машину: это была самая быстродействующая ЭВМ в Европе. И когда в 1975 году, во время совместного советско-американского космического проекта «Союз-Аполлон» надо было просчитать орбиту «Союза», БСЭМ-6 это делала быстрее, чем ЭВМ американцев. А вообще свою первую электронную аналоговую вычислительную машину Лебедев создал еще в 1945 году — ему нужна была машина, способная решать дифференциальные и интегральные уравнения. А теперь скажите мне: кто в мире готов покупать российские компьютеры?

Это из серии очевидного невероятного…

«В России были и есть замечательные мозги. Однако экономика страны зиждется не на технологиях и инновациях — на нефти и газе, то есть на том, что удается извлекать из недр земли. Это — трагедия»

А ведь русские были пионерами в разработке вычислительных технологий, но в очередной раз они не сумели получить материальные бенефиты от своих изобретений.

Или — транзисторы: в физике полупроводников и советским, и российским ученым в мире было мало равных. Жорес Алферов в 2000 году получил Нобелевскую премию за разработку полупроводниковых гетероструктур, но настоящие деньги на этом рынке зарабатывают отнюдь не ваши компании. Лампочки накаливания — их первыми стали применять русские, но лампочка называется лампой Эдисона, а не лампой Александра Лодыгина (дворянин из Тамбовской области, слушатель Санкт-Петербургского технологического университета, который «в 1872 году в возрасте 25 лет подал заявку на получение «привилегии на изобретение» электрической лампы накаливания… Это произошло за несколько лет до того, как Томас Эдисон начал свои исследования в области ламп накаливания»**. — NT.) Все эти примеры говорят об одном и том же: в России были и есть замечательные мозги. Однако экономика страны зиждется не на технологиях и инновациях — на нефти и газе, то есть на том, что удается извлекать из недр земли. Это — трагедия, в современной истории нет ничего подобного. И в этом, к несчастью, Россия совершенно уникальна.

Некреативный Китай

Оппоненты вам возразят: автократический принцип правления иногда способствует модернизации, потому что позволяет лучше, чем это делает рынок, сконцентрировать ресурсы на прорывных направлениях. В конце концов, скажут они, вот конкретный пример — Китай, который под предводительством единственной партии демонстрирует феерический рост уже которое десятилетие.

Да, Китай — самая большая проблема для моего тезиса о том, что авторитарные режимы препятствуют развитию. Однако заметим, что удивительный экономический рост в Китае не был следствием придуманных там технологий — это результат использования в производстве технологий, изобретенных в других странах. Посмотрите на то, что написано на задней стенке вашего iPad: разработан в Силиконовой долине, произведен в Китае. Вы можете мне назвать хотя бы одного китайского ученого, который получил Нобелевскую премию за прорывную работу в сфере технологий в последние 30 лет? Нет. Несколько лет назад китайские ученые получили Нобелевскую премию — но за использование традиционной медицины, основанной на травах, а не за инновации. Китай — это безусловный экономический успех, но успех, основанный на офшорных, а не на своих идеях. Да, эта ситуация меняется: я недавно прочитал, что Китай создает самый мощный в мире компьютер, но пока нельзя сказать, что благополучие китайского общества достигнуто благодаря изобретательному уму его ученых и инженеров. А вот в России как раз ситуация ровно обратная: в России нет проблем с интеллектом, здесь масса креативных людей, но Россия не хочет, не способна на этом зарабатывать.

Обложка русского издания книги Лорена Грэхэма

Или посмотрите на Южную Корею: это была бедная страна с очень жестким политическим режимом, но потом страна повернула на демократический путь развития, стала демократией с рыночной экономикой, и сегодня Южная Корея — пример сногсшибательного успеха: она делает компьютеры и автомобили, которые конкурируют на западном рынке.

Ошибка «Сколково»

Возвращаясь к России: наши власти в какой-то момент заявили, что нельзя больше сидеть на нефтяной игле, и решили создать собственную Силиконовую долину: в этом проекте большую роль сыграл ваш университет — MIT. Вы, кстати, в проекте «Сколково» участвовали?

Только на самом начальном этапе.

И как вы оцениваете сегодняшние результаты?

Это пока не очень успешный проект: да, сначала были разные стартапы, но если вы посмотрите на долю высоких технологий в ВВП — эта доля не растет. Защитники «Сколково» вам скажут: это игра вдолгую, нужно лет двадцать, чтобы появились первые результаты. Возможно. Но я не очень в это верю.

Хотя, казалось бы, российская власть приложила массу усилий: и деньги нашлись, и налоговые стимулы были созданы, и бюрократические барьеры постарались минимизировать. Но постепенно все разговоры об экономике знаний сошли на нет. Как вы это объясните?

Фундаментальная ошибка «Сколково» — это та же ошибка, которая снова, и снова, и снова повторяется в российской истории: это убеждение в том, что можно пригласить в страну каких-то иностранцев, которые привезут в страну технологии, — и так будет решена проблема модернизации. Это не сработало при Петре I, это не сработало при Александре Втором, это не сработало в советской России, и это не работает и не будет работать сейчас. Нельзя провести модернизацию с помощью нескольких иностранцев. Единственный путь — это создать общество, в котором есть экономические, политические, правовые принципы, позволяющие инновациям и технологиям выжить и развиться на этой почве, в этом обществе. Несерьезно думать, что можно привезти из MIT пару профессоров, которые научат студентов создавать стартапы. Ну, научат. И эти стартапы уйдут в те страны, где их успех будет защищен и законом, и политическим устройством, и экономическими принципами. В России ситуация следующая: люди, которые создают что-то новое, они боятся быть слишком успешными, они хотят быть чуть-чуть успешными, потому что тогда их могут не заметить и они смогут заработать немножко денег. А вот если они станут очень успешными и большими, то российская власть начнет воспринимать их как конкурентов, и в лучшем случае их станут давить, в худшем — придут и бизнес заберут.

«Вложения в ВПК не позволяют России конкурировать ни с Германией, ни с США, ни с Японией, ни даже с Китаем. Как вы можете быть конкурентоспособными на мировом рынке, если инвестируете в танки?»

А что вы думаете о «Роснано»?

«Роснано» — это пример того, как Россия пытается сделать ставку на какую-то одну конкретную технологию. Русские услышали о нанотехнологиях — и это действительно большое и многообещающее поле — и решили сконцентрироваться на этом направлении. Но нельзя добиться успеха в нанотехнологиях, занимаясь только этими нанотехнологиями, и сам Чубайс вынужден был признать, что успешных результатов у них немного. Если бы создание «Роснано» шло рука об руку с социальными, политическими, экономическими изменениями в стране, тогда у них был бы шанс на успех, а в нынешних условиях — нет, не думаю. Сегодня российская власть движется в направлении прямо обратном тому, что требуется для успеха: вместо движения к открытой рыночной экономике — все больше российских предприятий оказывается в руках государства; вместо создания правовой системы, в которой у неправедно обвиненных есть шанс оспорить выводы следствия, суды все меньше являются местом, где можно найти справедливость; наконец, вместо создания политической системы, где инако мыслящие могут свободно высказываться, система становится все более закрытой и все более нетолерантной к другим точкам зрения.

Инвестиции в танки

Однако ваши оппоненты приведут вам в пример Советский Союз: Сергей Королев прошел Колыму и сидел в «шарашке» — вместе, кстати, с авиатором Туполевым, но это не помешало ему запустить первый спутник и отправить в космос Гагарина. Великие физики — Ландау умирал на нарах, Капица был под домашним арестом, Зельдович, Франк, Флеров работали в условиях страшной секретности на военно-промышленный комплекс и делали мирового класса работы?

Я возвращаю вас к истории с лазерами и полупроводниками: и то и другое создавалось для умножения военного могущества СССР, но заработали на этом совсем другие страны. Кроме того, советская система госзаказов — это ровно обратное тому, что необходимо для создания инновационной экономики. Потому что когда у вас есть государственный заказ, вам не надо думать об издержках, об эффективности вашей технологии: ровно по этой причине изобретения российских ученых не приносили денег, не имели рыночного успеха.

Правильно ли я понимаю, что вы не согласны с тезисом, что инвестиции в военно-промышленный комплекс — это мотор, который вытянет всю экономику?

Совершенно не согласен. Вы можете добиваться каких-то успехов — пример тому та же космонавтика во времена СССР, атомная энергетика, успехи россиян в программном продукте — «Лаборатория Касперского», например. Но это все отдельные случаи, которые лишь подтверждают правило: вложения в ВПК не позволяют России конкурировать ни с Германией, ни с США, ни с Японией, ни даже с Китаем. Как вы можете быть конкурентоспособными на мировом рынке, если инвестируете в танки? Если даже оценка военной техники исходит не из соотношения цена — качество, не из принципа экономической эффективности, а по параметру — насколько разрушительно то или иное оружие?

И как реагировали на вашу речь участники Петербургского форума, где доминирует российская номенклатура?

Вполне позитивно. Я-то как раз ожидал, что вызову на себя огонь критики, но все было ровно наоборот. В интернете было около ста тысяч комментариев на мою речь — 80% из них вполне одобрительные. Ну а кроме того: Герман Греф понимал, о чем я буду говорить, и тем не менее пригласил меня выступить на дискуссии, организованной его Сбербанком. Значит, он был заинтересован в том, чтобы такая точка зрения была озвучена. Не так ли?

Источники